Мишуткины открытия
(Юрий Пшонкин)
Худ. Е.МедведевДедушкин дом стоит на краю деревни, у самого леса.
Высоченные сосны обступили дом с трёх сторон.
Когда налетает ветер, сосны скрипят.
За соснами, недалеко от дома, протекает весёлая речка Говорушка.
Каждое утро после завтрака Миша со всех ног бежал к Говорушке, где уже барахтались деревенские ребята.
Плавать Миша ещё не умел и поэтому держался возле самого берега, на мелководье.
Вдоволь накупавшись, ребята брали удочки и уходили рыбачить в тихие заводи: ловить плотвичек, пескарей и ершей. Мише, конечно, не доверяли удочку, но он и не обижался.
Так было летом.
А теперь зима.
Сосны стоят на своих местах, а вот Говорушки не видно. Нет, она, конечно, есть, только спряталась на зиму подо льдом и снегом.
Миша гостит у дедушки уже не первый день.
Едва просыпается, бабушка сразу же потчует его свежим молоком, потом все трое садятся завтракать.
Худ. Е.МедведевНа столе тоненько попискивает самовар, на верху которого, на конфорке, стоит белый чайник с заваркой. По бокам чайника нарисованы ярко-красные цветы.
Миша называет чайник „Борькой". Уж очень он похож на бабушкиного петуха Борьку, когда тот усаживается в курятнике на насест: Борька тоже весь белый, только на крыльях у него буро-красные перья.
Чайник „Борька" обычно восседал на своём месте до тех пор, пока не съедали яичницу-глазунью. Затем бабушка ставила на стол большое блюдо с румяными творожными ватрушками и голубую вазу с вареньем.
Начиналось чаепитие. Дедушка обычно приговаривал:
— Самое время душу разогреть да хорошенько пропотеть.
Каждый пил по-своему. Миша осторожно прихлёбывал из маленькой чашки, дедушка наливал чай в большой стакан, а бабушка пила только из блюдца. Она поддерживала блюдце кончиками пальцев. Лицо её становилось задумчивым. Но с каждым выпитым блюдцем оно светлело, добрело, щёки наливались румянцем.
Сегодня утром после завтрака Миша вышёл гулять.
Великаны сосны стояли не шелохнувшись. Всё вокруг блестело, переливалось, а снег такой белый, что на него нельзя было долго смотреть.
Худ. Е.МедведевМиша встал на лыжи и пошёл вокруг изгороди. Идти было легко, потому что дедушка проложил для внука хорошую лыжню.
Мороз потихоньку начал пощипывать нос, залез под варежки. Но Миша держался. Можно в любую минуту зайти в дом и погреться, у большой печки с лежанкой.
Вспомнив про печку, Миша собрался было пойти обогреть руки, как вдруг услышал знакомое: „Ку-ку, ку-ку!"
Миша не мог поверить: „Кукушка зимой? Но ведь она прилетает весной. А сейчас кругом снег".
Загадочная кукушка продолжала своё: „Ку-ку, ку-ку!"
Мише захотелось отыскать её. На вершине одинокой заснеженной сосны он увидел стайку ярко-красных птиц. Они оживлённо перекликались между собой.
Вместе с кукованием слышались трели жаворонка и ещё очень знакомые летние птичьи песни.
Худ. Е.МедведевМиша снял лыжи и побежал в дом:
— Дедушка, бабушка, к нам... к нам какие-то чудные птицы прилетели!
— Какие-такие чудные, внучок? — удивился дедушка.
— Они... они по-всякому могут петь: и „ку-ку", и „фить-фить". Пойдём покажу, дедушка!
— Пойдём, пойдём, посмотрим на твоих чудных птиц, — улыбнулся дед. — Может, никакие они не чудные?
Они направились к высокой сосне.
Птицы по-прежнему сидели на вершине её.
Посмотрел дедушка на них и опять улыбнулся:
— Ну какие же это чудные птицы, Мишутка! Это сойки. Сойка всех птиц может передразнивать. Может петь и овсянкой, и иволгой, и соловьём. Только не одна она такая. Вот весной прилетят скворцы — ты их тоже внимательно послушай. Настоящие пересмешники! Прошлым летом жил в нашем скворечнике один такой артист. Он даже нашего Полкана передразнивал. Потешный был скворец!
Худ. Е.МедведевПосле морозов вдруг наступила оттепель. Солнце так припекало, что с крыш зазвенела капель.
На лыжах можно было ходить лишь утром, когда солнце ещё только-только подымалось над лесом.
Миша так и делал. Вот и сегодня, встав пораньше, он надел лыжи и зашагал к той самой сосне, на которой видел недавно соек. Но птицы почему-то больше не прилетали.
Миша хотел повернуть назад, видит — лягушка! Она сидит на лыжне. Настоящая, зелёная...
— Ой! — удивился Миша и, сняв лыжи, тихонько подошёл к квакушке. Та чуть пошевелилась.
Дедушка в это время кормил кур у сарая, сыпал им овёс. Увидев, как внук что-то рассматривает на снегу, он подошёл к изгороди.
— Ты чего это рассматриваешь, Мишутка?
— Деда, лягушка. Честное слово, лягушка!
— Да ты что, внучок, какие тебе лягушки зимой! — удивился дедушка.— Все лягушки сейчас спят. Одни в прудах, на самом дне в ил зарылись, другие — спрятались в листву опавшую.
— А это? Вот же она. Сидит. Живая. Иди сам посмотри! — позвал Миша.
— Не может быть такого! — дедушка недоверчиво покачал головой и направился к внуку. Он подошёл, наклонился и вдруг рассмеялся:
— Ну и чудеса, ну и ну! Ай да Полкан!
— Это наш Полкан её положил? А зачем? А как? — удивился Миша.
— Да очень просто. Смотри: видишь, он под этим кустом снег лапами разгребал.
Дедушка показал на куст, что рос у самой лыжни. Кругом виднелись собачьи следы. Были они и у куста.
Худ. Е.Медведев— Видать, заметил мышь-полёвку и за ней бросился. А та раз —и в норку. Полкан молодой ещё пёс, глупый. Не мышь ему нужна была, а поиграть захотелось. Он и начал разгребать снег передними лапами. Снега здесь мало, а листьев много. Вот он вместе с листьями и выгреб лягушку. Лапы-то у него здоровые, сильные.
— Дедушка, а что ж теперь делать с ней?
— Что делать? Положу-ка я её на место.
Дедушка взял лягушку, положил её снова под куст. Засыпал её листьями, потом снегом.
— Ну вот, пусть квакушка досыпает. До весны ещё далеко. Она хоть и лягушка, а живность нужная для леса.
— А разве она полезная? — спросил Миша.
— Очень даже полезная, — сказал дедушка.— Она комаров, мошек, разных червей, жуков и других вредителей леса уничтожает. Ну, внучок, покатайся ещё малость да возвращайся домой. Скоро в лес поедем, обход делать.
Миша очень обрадовался: они поедут сейчас на лошади далеко-далеко, и дедушка разрешит Мише подержать вожжи, и добрая смирная лошадь Звёздочка будет слушаться его, как дедушку. Если потянуть вожжу влево — Звёздочка свернёт налево, если вправо — повернёт направо.
Худ. Е.Медведев
Много забот у лесника. Он не только лес сторожит, но он ещё и лечит его, как лесной доктор. Например, вон те старые деревья нужно вырубать, чтобы не мешали расти молодым. Вот и примечает дедушка больные деревья.
Звёздочка бежит тихой рысцой.
Снег пушистыми белыми колпаками укрыл маленькие деревца, и они кажутся Мише какими-то удивительными, живыми существами. И вдруг в заснеженных кустах Миша увидел... цветы...
— Дедушка, дедушка! Останови Звёздочку! Цветы! — закричал Миша.
— Тпру-у-у, — сказал дедушка и натянул вожжи. Он вылез из саней и подошёл к кустам, что росли у дороги.
В гуще заснеженных деревьев виднелись цветы, очень похожие на сирень. Один из кустов был усыпан мелкими розовато-фиолетовыми цветочками.
Миша уже стоял рядом и осторожно трогал их.
— Дедушка, почему сирень зацвела зимой? Так же ведь бывает только в сказках.
— Это, верно, внучок, цветы настоящие, но только это не сирень. Помнишь, летом я тебе показывал красные, твёрдые ягодки на кустах и не велел тебе к ним даже прикасаться? Ядовитые они. Волчатником их у нас зовут.
Злое растение, недоброе, как волк. Сок у него ядовитый. Потрогаешь кору, на руках могут появиться пузыри.
Миша боязливо отдёрнул руку от куста.
— Потеплело, вот и зацвёл волчатник, — продолжал дедушка. — Ишь, как пригревает! Чисто весной. Вон и почки лопнули от тепла, к солнцу цветы раскрылись.
Худ. Е.Медведев
Звёздочка неторопливо бежала по накатанной дороге.
Миша сидел, прижавшись к широкой дедовой спине и внимательно поглядывал по сторонам, и увидел, как на берёзку, что росла возле куста волчатника, уселась сорока.
Сороки, как известно, птицы любопытные и болтливые. Посмотрела сорока на куст, покрутила туда-сюда головой, застрекотала и улетела в лес. Уж она-то всем зверям и птицам расскажет о цветах на снегу. Сороки любят новости по лесу разносить.