Ваш браузер устарел. Рекомендуем обновить его до последней версии.

ХОЗЯИН ВЕТРОВ

Ненецкая сказка

Худ. И. КузнецовХуд. И. Кузнецов

В одном стойбище старик жил. Вместе с ним три дочери жили. Младшая самая хорошая, самая умная была.

Бедно старик жил. Чум у него был дырявый, пло­хой. Одежды тёплой мало было. В большие морозы сидел он с дочерьми у огня, грелся. Ночью огонь га­сили, спать ложились, до утра мёрзли.

Однажды в середине зимы поднялась над тундрой страшная пурга. День дует, другой дует, третий день дует — вот-вот чумы снесёт. Люди из чумов выйти не могут, сидят голодные.

Сидит старик со своими тремя дочерьми в чуме, слушает, как пурга воет, и говорит:

— Не переждать нам пургу! Послал её хозяин ветров Котура. Видно, сердится он, видно, хочет, что­бы мы ему хорошую жену прислали. Иди ты, стар­шая дочь, к Котуре, не то погибнет весь наш народ. Иди, упроси его, чтобы остановил он пургу!

— Как пойду? — говорит девушка.— Пути не знаю!

— Я тебе маленькие саночки дам. Толкни их про­тив ветра и иди за ними. Ветер будет развязывать на твоей одежде вязки — ты не останавливайся, не за­вязывай их. Будет тебе в обувь снег набиваться — ты его не вытрясай, не задерживайся. На пути тебе встретится высокая гора — ты поднимись на неё. Там остановись, вытряси из обуви снег и завяжи вязки. Когда будешь на горе, прилетит к тебе маленькая птичка. Сядет она к тебе на плечо, ты не гони её — погладь, приласкай. Потом сядь на саночки и скатись под гору. Саночки привезут тебя прямо ко входу в чум Котуры. Войди в чум, ничего не трогай — сиди и жди. Когда придёт Котура, делай всё так, как он велит.

Старшая дочь оделась, встала позади саночек и покатила их против ветра.

Немного прошла — развязались у неё вязки, хо­лодно стало. Не послушалась она отца — стала вязки завязывать. Набился снег в обувь. Остановилась она и принялась выбивать снег. После того дальше по­шла, навстречу пурге. Долго шла. Увидела гору, под­нялась на неё. Подлетела тут маленькая птичка, хо­тела сесть к ней на плечо. Девушка замахала рука­ми — прогнала птичку. Птичка покружила, покружила и улетела. Старикова старшая дочь на саночки села, скатилась под гору. Остановились саночки у большо­го чума.

Вошла девушка в чум. Смотрит — лежит в чуме жареное оленье мясо. Развела она огонь, обогрелась и стала с мяса жир отрывать. Отрывает да ест, отры­вает да ест. Много съела. Вдруг слышит — кто-то по­дошёл к чуму. Приподнялась шкура у входа, вошёл в чум молодой великан. Это и был Котура. Посмот­рел он на девушку, спрашивает:

— Ты откуда пришла? Что тебе здесь надо?

— Меня отец прислал к тебе.

— Зачем прислал?

— Чтобы ты взял меня в жёны.

— Встань и свари мясо, которое я принёс с охоты.

Девушка сварила мясо.

Котура велел ей достать из котла мясо и разде­лить пополам.

— Одну половину мяса будем есть мы,— сказал он,— другую положи в корытце и отнеси в соседний чум. Сама в этот чум не заходи, у входа постой. Вый­дет к тебе старуха. Подай ей мясо и жди, когда вы­несут тебе корытце.

Девушка взяла мясо и вышла из чума. А пурга воет, снег идёт — ничего не видно. Что найдёшь в та­кую метель!.. Девушка отошла немного в сторону. Остановилась, подумала и выкинула мясо в снег. Са­ма вернулась к Котуре с пустым корытцем.

Взглянул на неё Котура и спросил:

— Отнесла мясо?                    

— Отнесла.

— Покажи-ка мне корытце — посмотрю, что тебе дали за мясо.

Девушка показала пустое корытце. Котура ничего не сказал. Поел и лёг спать.

Утром он встал, принёс в чум сырые оленьи шку­ры и сказал:

— Пока я хожу на охоту, выделай эти шкуры и сшей мне из них новую одежду, унты и рукавицы. Вернусь — посмотрю, какая ты мастерица.

Ушёл Котура в тундру, а старикова дочь приня­лась за работу. Вдруг приподнялась шкура у входа, и в чум вошла седая старуха.

— Девушка,— сказала она,— мне в глаз попала соринка. Вытащи её!

— Не мешай мне работать! — говорит девушка.— Некогда мне.

Старуха ничего не сказала, повернулась и ушла. Старикова дочь одна осталась в чуме. Мнёт она шку­ры, кроит их ножом, торопится шить Котуре одежды. Шьёт кое-как — спешит. Где же всё хорошо сшить за один день! Да и шить-то нечем...

Вечером Котура вернулся с охоты. Спрашивает:

— Готовы ли одежды?

— Готовы.

Пощупал Котура одежду — шкуры жёсткие, выде­ланы плохо. Посмотрел — всё сшито криво, косо, не по росту. Рассердился Котура и выбросил старикову дочь из чума, далеко-далеко в сугроб забросил. Там она и замёрзла.

А пурга ещё сильнее завыла...

Старик сидит в своём чуме, слушает, как пурга воет, шумит и днём и ночью, и говорит:

— Не послушала старшая дочь моих слов! Не де­лала так, как я велел! Оттого и не перестаёт выть пурга: сердится Котура. Собирайся к нему, средняя дочь!

Сделал старик маленькие саночки, рассказал средней дочери всё, как и старшей, и отправил её к Котуре. Сам сидит с младшей дочерью, ждёт, когда пурга стихнет.

Покатила средняя дочь саночки навстречу ветру. Дорогой у неё вязки развязались, в обувь снег набил­ся. Холодно стало. Забыла она отцовский наказ — раньше времени вытрясла из обуви снег, раньше вре­мени завязала вязки.

Поднялась на гору, увидела птичку. Замахала ру­ками — прогнала её. Села на саночки и скатилась под гору, прямо к чуму Котуры.

Вошла в чум, развела огонь, наелась оленьего мя­са, стала ждать Котуру.

Вернулся Котура с охоты, увидел девушку, спра­шивает:

— Ты зачем ко мне пришла?

— Меня послал к тебе отец.

— Зачем?

— Чтобы ты взял меня в жёны!

— Что же ты сидишь? Я голодный, вари скорее мясо!

Когда мясо сварилось, Котура велел девушке вы­нуть мясо из котла и разделить пополам.

— Одну половину мяса будем есть мы,— сказал Котура,— другую положи в корытце и отнеси в сосед­ний чум. Сама в чум не входи, постой рядом и подо­жди, когда тебе корытце вынесут.

Девушка взяла мясо и вышла из чума. А пурга воет, снег кружит — ничего не видно... Не захотела она идти дальше. Бросила мясо в снег, постояла, по­стояла и вернулась к Котуре.

— Отнесла ли ты мясо? — спросил Котура.

— Отнесла.

— Что-то ты очень скоро сходила! Покажи-ка мне корытце — посмотрю, что тебе дали за мясо.

Взглянул Котура на пустое корытце, ничего не сказал. Лёг спать. Утром он принёс в чум сырые оленьи шкуры и велел девушке, как и её сестре, к ночи сшить ему новую одежду:

— Шей! Вечером я посмотрю, какова твоя работа.

Ушёл Котура на охоту, а девушка за работу при­нялась. Торопится, чтобы хоть как-нибудь успеть сшить всё до ночи. Вдруг вошла в чум седая ста­руха.

— Девушка,— сказала она,— попала мне в глаз соринка. Вытащи её! Сама я не могу.

— Некогда мне вытаскивать твою соринку! У ме­ня и без того дела много. Уходи, не мешай мне рабо­тать!

Старуха ничего не сказала, ушла. К ночи Котура вернулся с охоты, спрашивает:

— Готова ли моя новая одежда?

— Готова.

— Дай примерю.

Стал примерять. Всё сшито криво, плохо, не по росту. Рассердился Котура и забросил старикову дочь туда же, куда и старшую её сестру бросил. И она замёрзла.

А старик сидит в своём чуме с младшей дочерью, не может дождаться тихой погоды. Пурга воет силь­нее, чем прежде, вот-вот свалит чумы...

— Не послушались дочери моих слов! — сказал старик.— Ещё хуже сделали: только разгневали Котуру. Ты у меня последняя дочь, а придётся и тебя послать Котуре в жёны. Не послать — народ весь по­гибнет от голода. Собирайся, иди!

Научил старик последнюю дочь, как ей идти и что делать.

Вышла девушка из чума, стала позади санок и по­катила их навстречу пурге. А пурга воет, ревёт, с ног валит, глаза слепит — ничего не видно!

Девушка сквозь пургу идёт — ни одного отцовско­го слова не забывает. Всё делает так, как он наказы­вал. Развязываются на одежде вязки — не завязы­вает их. Набивается в обувь снег — не вытряхивает его. Холодно, тяжело идти против ветра, а она не останавливается, всё идёт и идёт. Встретилась ей на пути гора. Поднялась девушка на гору. Остановилась, вытрясла из обуви снег, завязала вязки. Тут подлете­ла к ней птичка, опустилась на плечо. Девушка не прогнала птичку — погладила её пёрышки, приласка­ла её. Птичка улетела. Девушка села на саночки и скатилась с горы прямо к чуму Котуры.

Вошла в чум, стала ждать. Вдруг откинулась у входа шкура, и в чум вошёл молодой великан — Ко­тура. Увидел он девушку, засмеялся и спросил:

— Ты зачем пришла ко мне?

— Отец послал.

— Для чего?

— Просить тебя, чтобы ты остановил пургу. Не то погибнут все люди в нашем стойбище!

— Что же ты сидишь, не разводишь огня и не ва­ришь мясо? Я голодный, да и ты, видно, как пришла, ничего не ела.

Девушка быстро сварила мясо, вынула из котла и подала Котуре. Поел он и велел ей взять половину мяса и отнести в соседний чум.

Девушка взяла корытце с мясом и вышла из чу­ма. А кругом пурга ревёт, снег метёт, крутит ещё сильнее. Куда идти? Где искать чум? Постояла де­вушка, подумала и пошла.

Куда идёт — сама того не знает... Вдруг появи­лась та самая птичка, которая к ней на горе подле­тала. Возле самого лица порхать стала. Девушка за птичкой и пошла. Куда птичка летит, туда и она идёт. Шла-шла и вдруг увидела: мелькнула в стороне иск­ра. Обрадовалась девушка, пошла в ту сторону — ду­мала, чум нашла. Подошла ближе — нет никакого чума, только большая кочка видна. Из кочки дымок идёт. Девушка обошла вокруг кочки, ткнула в неё но­гой — вход появился. Выглянула седая старуха и спросила:

Худ. И. КузнецовХуд. И. Кузнецов

— Ты кто? Зачем пришла?

— Бабушка, я принесла мясо. Котура велел от­дать его тебе.

— Котура велел? Ну давай. А сама снаружи по­стой.

Стоит девушка у кочки, ждёт. Долго ждала. Нако­нец снова открылся вход. Выглянула старуха и пода­ла ей корытце. Наполнено чем-то корытце. Девушка вернулась к Котуре.

— Что ты так долго ходила? — спросил Коту­ра.— Нашла ли чум?

— Нашла.

— Отдала мясо?

— Отдала.

— Дай-ка мне корытце — я посмотрю, что в нём.

Посмотрел Котура — в корытце ножи, скребки и мялки, чтобы шкуры выделывать, иголки стальные. Засмеялся Котура:

— Много полезной утвари тебе дали! Всё тебе пригодится!

Утром Котура встал, принёс в чум сырые оленьи шкуры и велел девушке сшить ему к вечеру всю но­вую одежду, и унты, и рукавицы:

— Сошьёшь хорошо — возьму тебя в жёны!

Ушёл Котура. А девушка принялась за работу.

Тут-то ей и пригодился старухин подарок: для шитья у неё всё было. Но много ли сделаешь за один день?.. Да она не очень раздумывала, а больше делала: мнёт шкуры, скоблит, кроит, шьёт. Вдруг поднялась у входа шкура, и в чум вошла седая старуха. Девуш­ка узнала её: это была та самая старуха, которой она отнесла мясо.

— Помоги мне, девушка,— сказала старуха,— вытащи соринку из глаза. Сама-то я не смогу её вы­тащить!

Не отказала девушка. Отложила в сторону рабо­ту, стала вытаскивать соринку.

— Хорошо,— говорит старуха,— не болит глаз. Теперь загляни-ка мне в правое ухо!

Девушка заглянула ей в ухо — испугалась.

— Что ты там увидела? — спрашивает старуха.

— В твоём ухе девушка сидит.

— Что же ты не позовёшь её к себе? Зови! Она поможет тебе шить для Котуры одежду.

Худ. И. КузнецовХуд. И. КузнецовОбрадовалась старикова дочка, кликнула ту де­вушку. На её зов из старухиного уха выскочила не одна, а четыре молодые девушки, и все четыре при­нялись за работу: мнут шкуры, скоблят, кроят, шьют. Всю одежду быстро сшили. После этого старуха спря­тала их в своё ухо и ушла.

Вечером Котура вернулся с охоты и спрашивает:

— Всё ли ты сделала, что я велел сделать?

— Всё.

— Давай-ка посмотрю, примерю!

Взял Котура шитьё в руки, пощупал — шкуры мягкие. Надел на себя одежду — ни узка, ни широка, скроена впору, сшита крепко, хорошо. Улыбнулся Котура и говорит:

— Понравилась ты мне! И матери моей и четы­рём сёстрам моим тоже понравилась. Работаешь хо­рошо, и смелая ты: чтобы не погиб твой народ — на­встречу страшной пурге шла. Будь моей женой! Оста­вайся жить в моём чуме.

И только сказал — стихла в тундре пурга. Пере­стали люди прятаться, перестали мёрзнуть, вышли все из своих чумов!

 

к содержанию