Худ. Н. ЦейтлинПосреди села на двух высоких столбах с перекладиной висит колокол. Он большой и тяжёлый. Когда поднимали его, связали четыре верёвки, тянули за них десять самых сильных мужчин. Колокол старинный. Ему триста лет. По его краю, как оборка на подоле юбки, идут узоры.

Рассказывают: когда заказали колокол на заводе, в деревне со всех жителей собрали по серебряной монете — с больших по большой, с детишек по маленькой. И спе­циальный человек ездил на завод и собственноручно бро­сил серебро в расплавленную медь — чтобы голос коло­кола был звонкий и густой.

Голос у колокола — просто диво.

Бо-о-амм! Бо-о-амм!.. — выговаривает он на всю округу. Слышат его в самых дальних деревнях — за полями и лесами.

Только не часто говорит колокол. И никогда не гово­рит он зря. Я его слышал дважды. Первый раз, когда подъезжала к деревне на «Волгах» и «Жигулях» свадьба. Легковушки были в лентах, в цветах. На радиаторе машины, в которой сидели невеста с женихом, — большая кукла с голубым бантом. Колокол звонил радостно и торжествен­но — новая семья в деревне прибавилась!

Другой раз колокол ударил ночью. Бил тревожно, часто. Торопил вставать с постели, бежать на улицу.

Ночь была тёмная. В темноте было видно, как на далёком бугре растёт огненная ветла. С каждой минутой она делалась выше, гуще и сыпала красные листья по ветру. Горело в соседней деревне.