ПЕТУХ ДА СОБАКА

(русская народная сказка в пересказе К.Д. Ушинского)

 

Рис. Е.Ларской

Жил старичок со старушкой, и жили они в большой бедности. Всех животов у них только и было, что петух и собака, да и тех они плохо кормили. Вот собака и гово­рит петуху:

— Давай, брат Петька, уйдём в лес: здесь нам житьё плохое.

— Уйдём,— говорит петух,— хуже не будет.

Вот и пошли они, куда глаза глядят; пробродили целый день, стало смеркаться — пора на ночлег приставать.

Сошли они с дороги в лес и выбрали большое дуплистое дерево. Петух взлетел на сук, собака залезла в дупло и — заснули.

Утром, только что заря стала заниматься, петух и за­кричал: ку-ку-ре-ку! Услыхала петуха лиса, захотелось ей петушьим мясом полакомиться. Вот она подошла к дереву и стала петуха расхваливать:

— Вот петух, так петух! Такой птицы я никогда не видывала: и пёрышки-то какие красивые, и гребень-то какой красный, и голос-то какой звонкий! Слети ко мне, красавчик.

— А за каким делом? — спрашивает петух.

— Пойдём ко мне в гости, у меня сегодня новоселье, и про тебя много горошку припасено.

— Хорошо,— говорит петух,— только мне одному идти никак нельзя: со мной товарищ.

Рис. Е.Ларской

«Вот какое счастье привалило!—подумала лиса,— вмес­то одного петуха будет два».

— Где же твой товарищ? — спрашивает она,— я и его в гости позову.

— Там, в дупле ночует,— отвечает петух.

Лиса кинулась в дупло, а собака её за морду — цап!.. Поймала и разорвала лису.

 

 

 

 

ЛИСА И ВОЛК 

(русская народная сказка в пересказе К.Д. Ушинского)

 

Рис. Е.Ларской

Сильно проголодалась лиса, бежит по дороге и смотрит по сторонам: нельзя ли где чем-нибудь съестным разжиться. Видит она — везёт мужичок на санях мёрзлую рыбу.

«Не­дурно бы рыбки отведать»,— подумала лиса. Забежала впе­рёд, легла на дорогу, хвост откинула, ноги выпрямила... Ну, дохлая, да и полно! Подъехал мужик, посмотрел на лису и говорит:

— Славный будет воротник жене на шубу.

Взял лису за хвост и швырнул её в сани, закрыл рого­жею, а сам пошёл подле лошади. Недолго пролежала лисанька: проделала в санях дыру и давай в неё рыбу выки­дывать... Рыбка за рыбкой, повыкидала всю; а потом и сама из саней потихоньку вылезла. Приехал мужик домой, осмотрелся — ни рыбы, ни воротника!

Лиса перетаскала всю рыбу к себе в нору: потом села у норы и рыбку кушает.

Видит она — бежит волк. От голода у него бока под­вело.

— Здравствуй, кума, что ты кушаешь?

— Рыбку, куманёк.

— Дай мне хоть одну.

— Как же! Разевай рот! Видишь ты какой ловкий: я ло­вила, а ты будешь есть.

— Дай хоть головку, кумушка!

— Ни хвостика, куманёк! Налови сам и кушай на здо­ровье.

— Да как же ты наловила? Научи.

— Изволь! Отыщи на реке прорубь, сунь туда хвост, сиди да приговаривай: ловися, рыбка, большая и малень­кая,— она и наловится.

Волк отыскал прорубь, сунул в воду хвост, сидит и бор­мочет:

— Ловися, рыбка, большая да всё же большая.

А лиса прибежала, стала бегать вокруг да пригова­ривать:

— Мёрзни, мёрзни, волчий хвост.

— Что ты, кума, твердишь? — спрашивает волк.

— То же, что и ты, куманёк: ловися, рыбка, большая и маленькая.

Вот опять волк сидит и своё твердит, а лиса своё.

— Не пора ли тащить, кумушка? — спрашивает волк.

— Нет ещё, я скажу, когда придёт пора,— отвечает лиса.

Вот опять волк сидит да своё приговаривает, а лиса своё. Видит лиса, что прорубь хорошо замёрзла, и гово­рит:

— Ну, теперь тащи, куманёк!

Потянул волк — не тут-то было!

— Вот видишь, какой ты жадный! — укоряет лиса вол­ка.

Рис. Е.Ларской

— Всё твердил: ловися, рыба, большая и ещё большая, а теперь и не вытащишь! Погоди же, я позову к тебе на помощь.

Побежала лиса в село и давай под окнами кричать:

— Идите на реку волка бить, ко льду примёрз.

Бегут на реку мужики кто с топором, а кто с вилами. Видит волк беду неминучую: рванулся изо всех сил, оторвал себе хвост, да без хвоста пустился удирать, куда видно: а кумушка ему вслед кричит:

— Воротись, куманёк, рыбку позабыл!

 

 

 

 

СТРАШНАЯ КОЗА 

(русская народная сказка в пересказе К.Д. Ушинского)

 

Рис. Е. Ларской

Жили себе дед да баба, а у них была дочь. 

Купил себе дед козу и велел дочери пасти. Вот дочь пасла целый день, вечером напоила и гонит домой; а дед сел у ворот и спра­шивает у козы:

— Коза, моя козочка! Ела ли ты, пила ли ты?

А коза ему в ответ:

Нет, дед, не пила я и не ела!
А как бежала через мосточек,
Ухватила кленовый листочек;
А как бежала через гребельку,
Ухватила воды капельку:
Только пила и ела.

Рассердился дед на дочь, прогнал её из дому, а на дру­гой день велел своей жене козу пасти. Пасла баба козу до самого вечера, а вечером напоила и гонит домой. Дед опять сидит у ворот и спрашивает:

— Коза, моя козочка! Ела ли ты, пила ли ты?

А коза опять запела в ответ:

Нет, дед, не пила я и не ела!
А как бежала через мосточек,
Ухватила кленовый листочек;
А как бежала через гребельку,
Ухватила воды капельку:
Только пила я и ела.

Рассердился дед на бабу, прогнал её из дому. На дру­гой день пошёл дед уже сам козу пасти: нас целый день, вечером напоил и погнал домой: а сам забежал вперёд, сел у ворот и спрашивает у козы:

— Сыта ли ты, козочка? Сыта ли, моя милая?

Коза сдуру и ему ту же песню запела:

Не пила я, дед, и не ела!
А как бежала через мосточек,
Ухватила кленовый листочек;
А как бежала через гребельку,
Ухватила воды капельку:
Только всего пила я и ела.

Рассердился тут дед на козу, привязал за рога к воро­там и стал козу резать. Резал, резал — ножик иступил: побежал в кузницу точить, а коза оторвалась и убежала в лес.

Бежит коза, назад не оглядывается; видит — заячья избушка стоит. Вбежала коза в избушку, а зайца-то дома нет. Забралась незваная гостья на печь, да там и засела.

II

Прискакал зайчик домой, слышит, кто-то на печи воро­чается. Вот заяц и спрашивает:

— Кто, кто в моей избушке?

А коза с печи:

Я коза-дереза!
Полбока луплена,
За три гроша куплена,
Тупу-тупу ногами,
Сколю тебя рогами,
Ножками затопчу,
Хвостиком замету!

Испугался заяц, думает: что за зверь такой, невидан­ный на печи сидит? Убежал заяц из дому, сел под берёзу и плачет. Идёт мимо волк и спрашивает:

— О чём, заинька, плачешь?

— Так и так,— говорит заяц,— поселился в моей избуш­ке неслыханный зверь: негде мне, зайцу, жить теперь.

Волк и говорит:

— Не плачь, зайка! Я этого зверя тебе выгоню.

Подошёл волк к избе и спрашивает:

— Кто, кто в зайкиной избушке?

А коза с печи:

Я коза-дереза!
Полбока луплена,
За три гроша куплена.
Тупу-тупу ногами,
Сколю тебя рогами,
Ножками затопчу,
Хвостиком замету!

Испугался волк, давай бог ноги. Вот опять сидит заяц под берёзкой и плачет. Идёт мимо медведь:

— О чём ты, заинька, плачешь?

Заинька рассказал и медведю про своё горе, а медведь и говорит:

— Не плачь, заинька! Я этого зверя тебе выгоню.

Пошёл к избе и рявкнул:

— Кто, кто в зайкиной избушке?

А коза с печи:

Я коза-дереза!
Полбока луплена,
За три гроша куплена.
Тупу-тупу ногами,
Сколю тебя рогами,
Ножками затопчу,
Хвостиком замету!

Испугался медведь (никогда о таком звере он не слы­хивал) и убежал в лес.

Сидит опять заяц под берёзкой и плачет.
Идёт мимо пе­тушок масляна головушка, шёлкова бородушка.

— Кукуреку! Зайка, о чём ты горюешь?

Заяц и петушку рассказал про свою беду.

— Не плачь, зайка! — говорит петушок,— я тебе этого зверя выгоню.

— Где тебе выгнать, петушок! Волк гнал — не выгнал, медведь гнал — не выгнал; где уж тебе, петуху, такого не­слыханного зверя выгнать!

Рис. Е.Ларской

— А вот я-то и выгоню,— отвечает петух.

Влетел в избу, стал на пороге, да как гаркнет во всю мочь:

– Кукуреку! кукуреку!
Иду на ногах,
В красных сапогах!
Несу, несу косу,
Тебе голову снесу
По самые плечи —
 Полезай-ка с печи!

Перепугалась коза, брякнулась с печи на пол — и уби­лась; а зайчик с петушком поселились в избушке; стали жить да поживать, да добра наживать.

 

 

 

 

ПЕТУХ И КОТ 

(русская народная сказка в пересказе К.Д. Ушинского)

 

Рис. Е.Ларской

Жили-были кот да петух, жили они дружно. 

Кот ходил в лес на промысел, а петуху наказывал дома сидеть, две­рей не отпирать и в окошко не выглядывать: не унесла бы воровка-лиса.

Ушёл кот в лес: а лиса тут как тут: подбе­жала к окну, да и поёт:

Кукареку, петушок,
Золотой гребешок,
Масляна головушка,
Шёлкова бородушка!
Выгляни в окошко:
Дам тебе горошку.

Захотелось петушку посмотреть, кто так сладко поёт: выглянул он в окно, а лиса его цап-царап! и потащила. Несёт лиса петуха, а петух кричит:

Несёт меня лиса
За тёмные леса,
За высокие горы,
В далёкие страны!
Котику-братику,
Отыми меня!

Услыхал кот знакомый голосок, нагнал лису, отбил пе­тушка и принёс домой. «Смотри же, Петя,— говорит кот,— завтра я пойду дальше, не слушай лисы, не выглядывай в окно: а не то — съест тебя лиса, косточек не оставит».

Ушёл кот, а лиса опять под окном и поёт:

Кукареку, петушок,
Золотой гребешок,
Масляна головушка,
Шёлкова бородушка!
Выгляни в окошко:
Дам тебе горошку,
Дам и зёрнышко.

Рис. Е.ЛарскойДолго крепился петушок, не выглядывал, хоть очень уж хотелось ему посмотреть, какие там зёрнышки у лисы. Ви­дит лиса, что не выглядывает петух, принялась опять петь:

Кукареку, петушок,
Золотой гребешок,
Масляна головушка,
Шёлкова бородушка!
Вот бояре ехали,
Пшено порассыпали,
Некому подбирать.

Тут уж не вытерпел петушок, захотелось ему посмотреть, какое там бояре пшено рассыпали,— выглянул, а лиса пе­тушка цап-царап! и потащила. Кричит опять петушок:

Несёт меня лиса
За тёмные леса,
За высокие горы,
В далёкие страны!
Котику-братику,
Выручи из беды!

Далеко был кот, едва услыхал знакомый голосок; одна­ко же побежал в погоню, догнал лису, отбил петушка и притащил домой.

—  Смотри же, петушок! завтра я ещё дальше уйду; не слушай лису, не выглядывай в окошко, а то и будешь кри­чать, да не услышу.

Ушёл кот, а лиса под окно и запела:

Кукареку, петушок,
Золотой гребешок,
Масляна головушка,
Шёлкова бородушка!
Выгляни в окошко,
Погляди немножко:
Как у Карпова двора
Поукатана гора,
Стоят сани-самокаты,
Они сами катят,
Сами ехать хотят.

Хочется петушку хоть одним глазком взглянуть на санки-самокатки, да думает себе: «Нет! не выгляну: уйдёт лиса, тогда погляжу!»

Запела было опять лиса свою песню, а петушок ей и го­ворит:

— Нет, не обманешь меня больше, лиса, не выгляну!

Рис. Е.Ларской

— А мне что тебя обманывать? — отвечает лиса,— хо­чешь — гляди, хочешь — нет. Прощай! Мне домой пора.

Отбежала лиса, да и спряталась за угол. Не слышит петушок лисы; захотелось ему посмотреть, в самом ли деле она ушла,— выглянул, а лиса его — цап-царап! и потащила.

Сколько ни кричал петушок, котик его не услышал: очень уж далеко был.

 

 

 

 

ПЛУТИШКА КОТ 

(русская народная сказка в пересказе К.Д. Ушинского)

 

Рис. Е.Ларской

Жили-были на одном дворе кот, козёл да баран. Жили они дружно: сена клок и тот пополам; а коли вилы в бок, так одному коту Ваське. Он такой вор и разбойник: где что плохо лежит, туда и глядит.

Вот идёт раз котишко-мурлышко, серый лобишко; идёт да таково жалостно плачет. Спра­шивают кота козёл да баран:

— Котик-коток, серенький лобок! О чём ты плачешь, на трёх ногах скачешь?

Отвечает им Вася:

— Как мне не плакать! Била меня баба, била; уши вы­дирала, ноги поломала, да ещё и удавку на меня припасала.

— А за что же на тебя такая беда пришла? — спраши­вают козёл да баран.

— Эх-эх! За то, что нечаянно сметанку слизал.

— Поделом вору и мука,— говорит козёл,— не воруй сметаны!

Вот кот опять плачет: «Била меня баба, била, била — приговаривала: придёт ко мне зять, где сметаны будет взять? Поневоле придётся козла да барана резать».

Заревели тут козёл да баран.

— Ах ты, серый ты кот, бестолковый твой лоб! За что ты нас-то сгубил?

Стали они судить да рядить, как бы им беды великой избыть — и порешили тут же: всем троим бежать. Подсте­регли, как хозяйка не затворила ворот, и ушли.

II

Рис. Е.ЛарскойДолго бежали кот, козёл да баран по долам, по горам, по сыпучим пескам; пристали и порешили заночевать на скошенном лугу; а на том лугу стога, что города, стоят.

Ночь была тёмная, холодная: где огня добыть? А котишка-мурлышка уж достал берёсты, обернул козлу рога и ве­лел ему с бараном лбами стукнуться. Стукнулись козёл с ба­раном, искры из глаз посыпались: берёсточка так и запы­лала.

— Ладно,— молвил серый кот,— теперь обогреемся.

Да, недолго думавши, и зажёг целый стог сена.

Не успели они ещё порядком обогреться, как жалует к ним незваный гость — мужичок-серячок, Михайло Потапыч Топтыгин.

— Пустите, говорит, братцы, обогреться да отдохнуть; что-то мне неможется.

— Добро пожаловать, мужичок-серячок! — говорит ко­тик,— откуда идёшь?

— Ходил на пчельник,— говорит медведь,— пчёлок про­ведать, да подрался с мужиками, оттого и хворость прики­нулась.

Вот стали они все вместе ночку коротать: козёл да баран у огня, мурлышка на стог влез, а медведь под стог забился.

Заснул медведь; козёл да баран дремлют: один мурлы­ка не спит и всё видит. И видит он: идут семь волков серых, один белый — и прямо к огню:

Рис. Е.Ларской

— Фу-фу! Что за народ такой! — говорит белый волк козлу да барану,— давай-ка силу пробовать.

Заблеяли тут со страху козёл да баран; а котишка, се­рый лобишка повёл такую речь:

— Ах ты, белый волк, над волками князь! Не гневи ты нашего старшего: он, помилуй бог, сердит! Как расходит­ся — никому не сдобровать. Аль не видишь у него бороды: в ней-то и вся сила; бородой он всех зверей побивает, ро­гами только кожу сымает. Лучше подойдите да честью по­просите: хотим-де поиграть с твоим меньшим братцем, что под стогом спит.

Волки на том козлу кланялись; обступили Мишу и ну заигрывать.

Вот Миша крепился-крепился, да как хватит на каждую лапу по волку, так запели они Лазаря.

Рис. Е.Ларской

Выбрались волки из-под стога еле живы, и, поджав хвосты,— давай бог ноги!

Козёл же да баран, пока медведь с волками расправлял­ся, подхватили мурлышку на спину и поскорее домой.

— Полно, говорят, без пути таскаться, ещё не такую беду наживём.

Старик и старушка были рады-радёхоньки, что козёл с бараном домой воротились; а котишку-мурлышку ещё за плутни выдрали.

 

 

 

к содержанию