Ваш браузер устарел. Рекомендуем обновить его до последней версии.

АЛТЫН-САКА — ЗОЛОТАЯ БАБКА

Башкирская сказка

Худ. И. КузнецовХуд. И. Кузнецов

Когда-то, давным-давно, жили старик со старухой. У них был всего один сын, Алтын-сака — золотая баб­ка. Звали его так потому, что у него была золотая бабка — биток. В бабки он играл лучше всех — никто не мог его обыграть.

Как-то раз старик отправился на озеро поить ло­шадей. Пригнал табун к воде, а лошади гривами и хвостами трясут, копытами бьют, ржут тревожно, от озера отступают: кто-то хватает их за гривы, тянет за губы — пить не даёт.

«Что там такое? — думает старик.— Надо посмотреть».

Только он нагнулся к воде — кто-то хвать его за бороду! Попробовал старик вырваться — не может.

Видит старик — вцепилась ему в бороду сама ста­руха убыр — ведьма. Стал он просить её:

— Эй, убыр, отпусти меня, не держи! Стадо бара­нов тебе за это дам!

— Не нужны мне твои бараны! — отвечает убыр.

— Табун коней тебе дам, только отпусти!

— И коней твоих мне не нужно.

— Что же тебе тогда дать?

— Дай мне то, что у тебя только одно в юрте.

Старик в испуге и не подумал, что это у него одно в юрте.

— Хорошо,— говорит,— отдам, только отпусти!

Отпустила его убыр и сказала:

— Смотри, от меня нигде не спрячешься: везде разыщу!

Вернулся старик домой и тут только догадался, чего требовала у него убыр: ведь один-то у него был только сын, Алтын-сака.

Загоревал старик, а жене и сыну ничего не рас­сказал. Только одно промолвил:

— Надо нам подальше откочевать, здесь места плохие!

Перекочевали они подальше, поставили юрту. На другой день Алтын-сака хватился своей золотой бабки:

— Где моя золотая бабка?

Отец говорит:

— Видно, осталась там, где мы прежде жили. Только ты туда не езди: там тебя убыр схватит.

И рассказал всё, что с ним у озера было.

Выслушал Алтын-сака слова отца и говорит:

— Не боюсь я убыр! Не схватит она меня! Скажи только: на какой лошади мне ехать?

Стал отец отговаривать сына, а тот на своём сто­ит: не боюсь убыр, поеду. Видит отец — не отгово­ришь его.

— Ладно,— отвечает,— будь по-твоему, поезжай! Ступай в табун, тряхни короком, побренчи уздой — какая лошадь к тебе подойдёт, на той и поезжай.

Пошёл Алтын-сака к табуну. Потряс он короком, побренчал уздой, и сейчас же к нему подбежал шер­шавый, тощий жеребёнок. Отогнал его Алтын-сака, пошёл к отцу и спрашивает:

— Отец, скажи, на какой лошади мне ехать?

— Говорю ведь тебе: тряхни короком, побренчи уздой! — отвечает отец.

Снова Алтын-сака пошёл к табуну. Тряхнул он короком, побренчал уздой — опять подбежал к нему тот же самый жеребёнок.

— Видно, на нём и ехать надо,— сказал Алтын-сака.

Только прикоснулся он рукой к шее жеребёнка — тотчас спала с жеребёнка свалявшаяся, грязная шерсть. Только надел узду —  жеребёнок стал сильным и гладким. Только вывел его из индека — жеребёнок превратился в статного, рослого коня. Только нало­жил седло — превратился конь в лучшего скакуна во всём табуне. Спрашивает он Алтын-сака:

— Куда едешь, егет?

— Еду на прежнюю нашу кочёвку, за моей золо­той бабкой,— отвечает Алтын-сака.

— Там тебя ждёт злая убыр,— говорит конь.— Скажет она тебе: «Спустись с коня, возьми свою баб­ку». Ты её не слушай, не слезай с меня. Слезешь — погибнешь, сожрёт тебя убыр! Будь ловче сокола — нагнись и схвати свою золотую бабку.

Поскакал Алтын-сака на своём коне на прежнюю кочёвку. Смотрит: старуха убыр сидит у огня, греет руки. Алтын-сака говорит:

— Бабушка, отдай мне мою золотую бабку!

— Эй, сынок,— отвечает убыр,— вот твоя бабка, спустись с коня, возьми её сам, а у меня спина болит, не могу встать.

И показала золотую бабку.

Конь в это время пригнулся к земле, а Алтын-сака изловчился и схватил бабку. Поскакал его буланый конь что есть силы. А убыр завыла от злости, вско­чила, плюнула раз — появилась чёрная толстая ло­шадь, плюнула ещё раз — появились поводья. Вско­чила убыр на свою лошадь и пустилась в погоню за Алтын-сака.

Скачет Алтын-сака на своём буланом коне, а убыр — на своей толстой чёрной лошади. Вот-вот на­гонит его, вот-вот схватит! Только у её лошади под­вернулась нога. Захрапела она, захромала, стала от­ставать.

Дёргает убыр чёрную лошадь за поводья, бьёт её пятками в бока, а лошадь всё тише и тише идёт.

Разозлилась убыр, да с досады и съела свою ло­шадь. Съела и пустилась в погоню бегом.

Бежит убыр, сама себя подгоняет — бьёт себя ку­лаками и по спине и по бокам. Настигла она буланого коня, укусила его за правую ногу. Поскакал конь на трёх ногах. А убыр не отстаёт — опять догнала коня, укусила его за левую ногу. Собрал конь последние си­лы, стал уносить Алтын-сака от убыр. Да не много у него силы осталось.

Доскакал он до озера и говорит:

— Не могу я больше бежать! Спрячусь от убыр в озеро, а ты поскорее взберись вот на тот дуб. Зажи­вут мои ноги — повезу тебя дальше.

Сказал это конь и нырнул в озеро. А Алтын-сака быстро взобрался на дуб, что рос возле озера, и усел­ся на самой вершине.

Прибежала убыр, увидела Алтын-сака на дубу и кричит:

— Попался теперь, стащу тебя вниз, съем тебя!

Плюнула она раз — появился топор. Вытащила убыр изо рта зуб и давай точить на нём топор. Нато­чила и принялась рубить дуб. Щепки так во все сто­роны и летят.

Прибежала на шум лисица и спрашивает:

— Эй, бабушка, зачем рубишь дуб?

— Или не видишь, кто на дубу сидит? — спраши­вает убыр.— Срублю дуб, схвачу этого егета и съем его!

Взглянула лисица на дуб, видит — сидит на вер­шине хороший егет. Пожалела его лисица и говорит убыр:

— Старая ты! Зачем мучаешь себя? Дай я за тебя дуб срублю!

— Нет, нет! — говорит убыр.— Я сама дуб сруб­лю, сама егета съем!

А лисица не отстаёт от неё:

— Я дуб срублю, а ты егета съешь!

Дала убыр лисице топор, а сама легла под дубом да сейчас же и заснула. Убыр спит, храпит — изо рта, из носа у неё искры сыплются, дым валит. А лисица тем временем и топор и зуб-точило в озеро бросила, собрала все щепки и приложила к порубленному ме­сту. Поплевала, полизала — щепки тотчас и прирос­ли, стал дуб опять целым.

Худ. И. КузнецовХуд. И. Кузнецов

Сделала это лисица и говорит:

— Ну, егет, прощай! — и убежала.

Проснулась убыр, глянула на дуб и говорит:

— Что это видят мои глаза? Дуб опять цел, будто я его и не рубила!

Обругала убыр лисицу, потом плюнула раз — по­явился топор. Вытащила убыр изо рта второй зуб— принялась точить топор. Точит, а сама поглядывает на Алтын-сака и говорит:

— Срублю дуб, съем тебя!

Наточила убыр топор, стала дуб рубить. Летят щепки во все стороны, трясётся дуб, ещё немного по­рубить — и свалится.

Прибежала лисица и спрашивает:

— Что делаешь, бабушка?

— Дуб рублю.

— Зачем рубишь?

— Хочу вот этого егета достать — съесть!

Лисица говорит:

— Не утруждай ты себя! Разреши мне дуб сру­бить!

— Нет, нет! — ворчит убыр.— Сама срублю! Сама егета съем!

— Я для тебя дуб срублю, а ты егета съешь! — говорит лисица.

— Нет! — кричит убыр.— Не дам тебе топор! Была здесь одна лисица, тоже обещала мне помочь, да обманула меня!

— А какого она цвета? — спрашивает лисица.

— Рыжая она! — отвечает убыр.

— А ты, бабушка, не верь рыжим,— говорит ли­сица.— Рыжие — все обманщицы. Верь только нам, чёрным лисицам!

Глянула убыр — лисица и вправду чёрная. Отда­ла она лисице топор, а сама легла и тотчас захрапе­ла — изо рта, из носа искры у неё сыплются, дым валит.

Чёрная лисица топор и зуб-точило в озеро броси­ла, щепки к рубленому месту приложила, поплевала на них, полизала их, они и приросли крепко. Опять дуб стал целым. Попрощалась лисица с Алтын-сака и убежала.

Немного спустя проснулась убыр. Взглянула на дуб и давай кричать:

— Что это видят мои глаза? Дуб опять цел!

Плюнула убыр — появился топор. Вытащила она у себя изо рта третий зуб — стала точить топор. Нато­чила и принялась дуб рубить. Рубит, а сама и егета и лисицу на чём свет стоит ругает. Рубила-рубила убыр, до половины дуб перерубила. Смотрит Алтын-сака вниз и думает:

«Не спастись мне теперь от убыр!..»

Глядь — бежит белая лисица. Подбежала к дубу и говорит убыр:

— Бабушка, давай я помогу тебе — буду дуб ру­бить!

— Убирайся прочь, пока цела! — кричит убыр.— Уже два раза обманули меня лисицы и убежали!

— Какие они были, бабушка? — спрашивает ли­сица.

— Одна рыжая, другая чёрная,— отвечает убыр.

— Не верь, бабушка, рыжим и чёрным,— говорит лисица,— они всех обманывают. Верь только нам, бе­лым полевым лисицам! Я тебя не обману, я помогу тебе!

Дала убыр лисице топор и легла спать. А лисица бросила топор и зуб-точило в озеро, собрала быстро щепки и приложила их на рубленое место. Поплева­ла, полизала — они и приросли.

— Ну, егет,— говорит лисица,— три раза я тебе помогала, и чёрной и белой глиной шкуру красила, чтобы убыр меня не узнала. А теперь больше ничем не могу тебе помочь!

Попрощалась и убежала.

Проснулась убыр и закричала:

— Что это видят мои глаза? Дуб будто никогда и не рубили!

Плюнула она — появился топор. Вытащила изо рта последний зуб — стала топор точить. Наточила и давай дуб рубить. Рубит и бормочет:

— Теперь никаких помощников не возьму! Сама управлюсь!

Летят щепки во все стороны, качается дуб, скри­пит — вот-вот рухнет.

Видит Алтын-сака — не спастись ему от убыр. Си­дит он, раздумывает: что делать? Вдруг прилетел во­рон и сел на вершину дуба. Стал Алтын-сака просить ворона:

— Эй, друг ворон! Ты везде летаешь, везде быва­ешь. Лети на наше новое кочевье, найди моих собак

Аккулака и Актырнака, скажи им, чтоб бежали ко мне на помощь!

— Не полечу,— отвечает ворон.— Пусть тебя схватит убыр: будет тогда и мне пожива!

Уселся на ветку, стал ждать.

Смотрит Алтын-сака по сторонам: не будет ли от­куда помощи? В это время подлетела к дубу сорока. Алтын-сака говорит ей:

— Эй, друг сорока! Везде ты летаешь, везде бы­ваешь. Лети на наше новое кочевье, скажи моим со­бакам Аккулаку и Актырнаку, чтоб бежали скорее ко мне на помощь!

— Зачем? — отвечает сорока.— Когда убыр будет есть тебя, перепадёт и мне что-нибудь!

Ещё больше загоревал Алтын-сака.

«Скоро конец мне!» — думает.

В это время появилась у него над головой стайка воробьёв. Алтын-сака говорит им:

— Эй, друзья, серые воробышки! Летите на наше новое кочевье, найдите моих собак Аккулака и Актыр­нака, скажите им: хочет убыр погубить вашего хо­зяина!

— Найдём! Найдём! Скажем! Скажем! — зачири­кали воробьи и улетели быстро.

Прилетели воробьи на кочёвку, нашли собак. А со­баки всюду бегали, давно уж разыскивали своего хо­зяина и так устали, что упали как камни и заснули. Стали воробьи клевать их в уши, стали будить. Раз­будили и давай чирикать:

— Эй, Аккулак и Актырнак! Бегите скорее к боль­шому дубу, что растёт возле озера, спасайте своего хозяина — убыр его съесть хочет!

Вскочили Аккулак и Актырнак и помчались на помощь Алтын-сака. Воробьи над дорогой летят, со­баки вслед за ними по дороге бегут, пыль поднимают.

Завидела убыр пыль и спрашивает Алтын-сака:

— Егет, егет, посмотри, что это за пыль на до­роге?

— Это мне на радость, а тебе на горе! — отвечает Алтын-сака.

Заслышала убыр топот собачьих ног и спраши­вает:

— Егет, егет, что это за гром гремит?

— Это мне на радость, а тебе на горе! — отвечает Алтын-сака.

В это время Аккулак и Актырнак подбежали, ки­нулись на убыр и давай её рвать да кусать. Убыр ис­пугалась, бросила топор в озеро и сама туда же ныр­нула. Собаки говорят Алтын-сака:

— Сейчас и мы за убыр в озеро нырнём, а ты смотри на воду: если мы убыр убьём — вода в озере почернеет; если убыр нас убьёт — вода красной станет.

Сказали и бросились в озеро.

Забурлило озеро, волнами покрылось.

Смотрит Алтын-сака — покраснела вода. «Ну,— думает,— убила убыр моих собак!» Ещё раз глянул, видит — стала вода чёрной. Обрадовался Алтын-са­ка, засмеялся и слез с дуба. Тут Аккулак и Актырнак вышли из воды, стали отряхиваться.

— Почему вода в озере сначала покраснела? — спрашивает их Алтын-сака.

Актырнак говорит:

— Потому что убыр стала одолевать нас и ото­рвала мне ухо, да мы скоро расправились с ней!

Вслед за собаками вышел из озера и буланый конь.

— Ну,— говорит,— садись на меня, егет, повезу тебя домой!

Вернулся Алтын-сака на кочёвку живой и невре­димый. Обрадовались отец и мать, устроили большой пир. Созвали на пир всех родных и всех знакомых. Девять дней ели, девять дней пили, девять дней ве­селились.

 

к содержанию