Ваш браузер устарел. Рекомендуем обновить его до последней версии.

НА ГОРОДСКОМ ПРУДУ

(из книги А.В. Митяева "Шесть Иванов - шесть капитанов")

 

Худ. Н. ЦейтлинХуд. Н. ЦейтлинВсю зиму кряква и селезень прожили в тёплом доме. А когда наступила весна, их вместе с другими утками посадили в большую клетку, погрузили в автомобиль и повезли на городские пруды. Крякву с селезнем выпустили в небольшой, круглый, как карманное зеркальце, прудик. В самой середине его на крепких столбах был устроен дощатый помост, окрашенный зелёной краской. На помосте лежала охапка сухой травы и кучка тонких прутьев.

— Красота! — крякнула кряква и взобралась на по­мост.— Ты посмотри, селезень, нам даже не придётся хлопотать о строительном материале для гнезда — здесь всё есть.

— Благодать! Блаженство! — булькнул селезень, поло­скавший клюв в свежей воде.

Он ловко, как вёслами, заработал лапами и помчался прямо к кормушке: с берега сторож парка сыпал туда пареные зёрна пшеницы.

Поздней ночью весь город уснул. Не спали только электрические фонари — они светили; не спали кряква с селезнем — они вслух мечтали.

— Вот так и будем жить, — говорила кряква. — Никто нас не обидит здесь. Озорных мальчишек прогонит мили­ционер. Кошка к нам не подберётся. Ведь правда не подберётся?

— Не подберётся. Где ей подобраться, — соглашался селезень. — Кошки не умеют плавать. И вообще они боят­ся воды.

Так говорили они до рассвета. На рассвете селезень принялся строить гнездо. Прутья он перемешал с травой, и гнездо было готово. Тогда кряква снесла в новом доме первое яйцо.

Она несла яйца всю неделю — в день по яйцу. И когда снесла семь штук, стала насиживать их.

Деревья были зелёные, на клумбах по краям пруда распустились большие яркие цветы, когда из яйца вылупил­ся первый утёнок. Кряква была без ума от радости. Се­лезень тоже. В восторге он сунул голову в воду, выставил из воды хвост с завитым пером и очень долго так плавал.

Худ. Н. ЦейтлинХуд. Н. Цейтлин

За первым яичком треснуло второе, и ещё один утё­нок запищал в гнезде. К вечеру вывелся последний, седь­мой птенец. Кряква тут же решила устроить детям первое купание. Она важно прошла к краю мостика и стала гля­деть, как утята, словно коричневые комочки ваты, легко опускаются на воду.

И тут чуть не случилось несчастье. Седьмой утёнок сбросил с себя только часть скорлупы, а часть — прилипла к его хвостику. И когда он, не желая отставать от брать­ев и сестёр, тоже оказался в пруду, в скорлупу набра­лась вода. Утёнок стал тонуть. Но селезень был начеку, он нырнул, расколол клювом скорлупу и вытолкнул утёнка из воды. У кряквы от пережитого страха, от радости, что всё обошлось благополучно, выкатились слезинки из глаз.

Кряква и селезень начали учить своих детей. Первым уроком должно было стать плавание. Но утята и без того хорошо плавали. Тогда селезень с согласия кряквы первым уроком сделал знакомство с кормушкой. Утята быстро набили зобики, и родители, радуясь такому успеху, поста­вили всем семерым по пятёрке. Конечно, не в дневники, у уток дневников нет. Они поставили им пятёрки мысленно.

Дни проходили за днями. Утята росли. Вместо пуха их теперь покрывали гладкие коричневые пёрышки. У маль­чиков-утят на зависть утятам-девочкам, перья в хвостах завились колечком.

Когда утята стайкой уплывали подальше от мостков, селезень шёпотом спрашивал крякву:

— Будем ли мы учить их летать? Посмотри, какие крепкие перья выросли у них на крыльях.

— Ты с ума сошёл!— шипела кряква. — Зачем? Куда лететь от такого благополучия? Будь это в моих силах, я бы сейчас же выщипала у каждого своего утёнка ма­ховые перья.

Лето подходило к концу. Листья на деревьях стали жёсткими. С цветов опали лепестки. И даже здесь, в городе, где солнце за день успевало нагреть камень домов, зори стали холодные. Приближалась осень.

Однажды ранним свежим утром крякву разбудил тон­кий свист. Она открыла глаза и вздрогнула: над круглым, как карманное зеркальце, прудиком летал её утёнок. Это в его крыльях свистел воздух. Шестеро утят с воды, вытянув шеи, следили за полётом. Утёнок скоро устал и начал снижаться. Раскинув крылья, выставив вперёд жёлтые лапки, он шлёпнулся в воду. Весь окутанный хо­лодными брызгами, утёнок радостно прокричал своё «ура». И тогда остальные шестеро сорвались с места, замахали крыльями и побежали по воде и тоже один за другим поднялись в воздух.

— Мама! Почему же ты не сказала нам, что мы можем летать? — спросил крякву утёнок. — Это так хорошо!

— Что ещё придумал! — закрякала кряква. — Пусть летают другие, тебе незачем летать. Сколько уток в по­лёте разбилось о провода, сколько попало в когти соколу! Сколько окоченело в осенних буранах! Тебе что, хочется пропасть, как они?

— Нет, не хочется, — ответил утёнок. — Я боюсь сокола, а когда ты говоришь об осеннем буране, мне становится холодно.

— То-то, — довольная, прокрякала кряква, — вам лететь некуда: все мы, утки с городских прудов, зимуем в тёп­лом доме.

Поздней осенью облетела листва с деревьев. Цветы завяли, их стебли почернели и согнулись до земли. Вода в пруду стала тёмной и холодной как лёд. Солнышко светило ярко, но совсем не грело. В один из таких дней к пруду снова подъехал автомобиль. Двое рабочих выта­щили из кузова лёгкую лодку и большой сачок на длин­ной палке. Они спустили лодку на воду, сели в неё и поплыли на середину пруда, к мостику.

Худ. Н. ЦейтлинХуд. Н. Цейтлин— Слушайте, — сказала кряква, обращаясь к утятам,— я объясню, что надо сейчас делать. Как только люди протянут к вам эту сетку на длинной палке, забирайтесь в неё. Сидите там смирно, не бойтесь. Это не очень приятно, но необходимо, чтобы попасть в тёплый дом.

Лодка подплывала ближе и ближе. Утята посмотрели на мать-крякву, на отца-селезня и вдруг ринулись в воздух.

— Куда вы?! Куда?! — кричала кряква. — Смотрите, что надо делать!

С этими словами она важно вошла в подставленный сачок. За ней туда же забрался селезень. Сквозь сетку они смотрели на своих детей, круживших в прозрачном небе, и жалели, жалели их...

Рабочие посадили крякву и селезня в клетку, поставили её в автомобиль. Они не спешили отъезжать, всё смотрели на семерых утят. А те продолжали кружиться над прудом. Круги становились шире, выше. Наконец стайка исчезла в синем, солнечном просторе.

 

Другие рассказы из книги А.В. Митяева "Шесть Иванов - шесть капитанов"

Шесть Иванов – шесть капитанов
Пингвины
Якорь
Белая шхуна
Глоток воды
Почтовая бутылка
Муравей и космонавт
Кленовый осенник
Капля
Складной ножичек
Сказка про трех пиратов
Волх Всеславьевич
Илья Муромец
Святогор
Сухман-богатырь
Добрыня Никитич
Добрыня и Настасья
Птичий пир
Секрет бабушки Бабуры
Ягоды
Горячий гвоздь
Агрономова дорога
Бык Магнит
Колокол
Засуха
Ночные страхи
Снег

 

к содержанию