Ваш браузер устарел. Рекомендуем обновить его до последней версии.

КАК БРАТЬЯ ОГОНЬ ДОБЫВАЛИ

Чувашская сказка

Худ. И. КузнецовХуд. И. КузнецовЖили три брата: старший — Юхаби, средний — Юскаби и младший — Юркаби. Двое старших были умные, как отец, а младшего, Юркаби, все дурачком считали. Так и звали его: ухмах Юркаби. Это зна­чит — дурачок Юркаби.

Однажды поехали братья в дальний лес рубить дрова на зиму. Мать положила им в лыковую суму хлеба да соли да разных припасов для варева.

Вот братья приехали в лес и принялись за работу: дуб за дубом срубают, раскалывают да в кучу кладут.

День прошёл — не заметили. Уже и вечер насту­пает.

Бросили братья работу, принялись готовить еду. Приготовили для варки что надо, хватились — а огня-то и нет: позабыли взять с собой! И туда и сюда смот­рят, и там и сям ищут — нигде нет огня. Не могуг найти! Думали они, думали и говорят:

— Надо поискать огонь где-нибудь поблизости!

Первым пошёл старший брат, Юхаби.

Долго он шёл. Увидел высокий-превысокий дуб. Влез Юхаби на вершину дуба, стал озираться кругом. Видит: далеко-далеко впереди, там, где заря пробуж­дается да с солнцем целуется, маленький огонёк све­тится. Спустился Юхаби с дуба и пошёл в ту сторону. Долго он шёл. Наконец пришёл на лесную полянку. На полянке огонёк горит, а у огня старик сидит — сам с кулачок, борода — с целую сажень. Юхаби просит:

— Дед, дай огня!

Старик на него взглянул и говорит:

— Сказку расскажи, песенку спой да попляши, то­гда и огня дам.

Юхаби отвечает:

— Ни сказки сказывать, ни песенки петь, ни пля­ски-игры вести я не умею.

— Коли так, нет для тебя огня! — сказал старик и скрылся из глаз.

Опустил голову Юхаби и вернулся ни с чем.

— Ты теперь ступай!— говорит он среднему брату.

Встал Юскаби и пошёл. Дошёл до высокого дуба, влез на вершину и увидел, как впереди, где заря пробуждается да с солнцем целуется, огонёк горит.

Спустился Юскаби с дерева, пошёл. Пришёл на полянку, а там старик сидит — сам с кулачок, боро­да — с целую сажень. Стал он просить у старика огня. Старик говорит:

— Расскажи сказку, спой песенку да попляши, тогда и дам.

Юскаби ему в ответ:

— Ни сказывать, ни петь, ни плясать я не умею. Не учили меня,

— Коли так, нет для тебя огня! — промолвил ста­рик и скрылся из глаз.

Опустил голову Юскаби и вернулся ни с чем.

— Пусть младший идёт!

Пришлось идти дурачку Юркаби.

— Ну, братцы, прощайте! Родные мои, будьте здоровы! Сердечные мои, будьте живы! — сказал он и пошёл по тропке.

Шёл-шёл, пришёл к высокому-превысокому дубу. Поднялся Юркаби на вершину дуба и увидел вдали, там, где заря пробуждается, огонёк блестит.

Обрадовался Юркаби, пошёл скорее на огонёк. Шёл он, шёл — и вышел на лесную полянку. На по­лянке перед костром старик сидит, сам — с кулачок, а борода — с целую сажень.

Юркаби с ним здоровается, сладкие речи ему го­ворит:

— Как живёшь-можешь, дедушка? Будь ты жив да здоров ещё сто годов!

Говорит ему в ответ старик:

— Живу, дитятко моё, пока можется! Куда, ска­жи, путь держишь, чего ищешь, голубь мой ясный?

— Чего ищу? Да вот какое моё дело, дедушка. Мы, три брата, в лесу работали, целый день труди­лись, гору дров нарубили. Вечер наступил — хотели было ужин сварить, да огня не оказалось — дома по­забыли. Вот и пришёл к тебе за огоньком.

Выслушал старик и говорит:

— А ну, покажи, как ты пляшешь, как поёшь и как сказки сказываешь, тогда с огоньком уйдёшь.

— Плясать и петь я не умею,— говорит Юрка­би,— а сказку расскажу хорошую. Только уговор та­кой: когда я буду говорить, ты — молчок, не переби­вай меня. Если хоть одно слово против молвишь, дашь мне сто рублей и огня-пламени!

Старик кивнул головой, бороду погладил — со­гласился.

Стал Юркаби сказывать сказку:

— Сел я однажды верхом на пегашку-кобылу, за пояс заткнул топорик и поехал в лес. Много ли, мало ли проехал, обернулся, смотрю — нет у моей кобылы задних ног, отрубил их топорик, и еду я только на пе­редних. Слышишь, дедушка, так ли это было?

— Слышу, сынок, слышу! Так было, дитятко, так! — отвечает старик.

— Повернул я лошадку,— продолжал Юркаби,— и поскакал искать её задние ноги. Скачу-скачу и вдруг вижу — задние ноги моей кобылки гуляют в ка­ком-то табуне. Поймал я их и прибил дубовыми гвоз­дями к тому месту, где им быть положено. Потом сно­ва сел верхом и поехал.

Много ли, мало ли проехал — оглянулся назад и вижу: от дубового гвоздя в лошадке росток пророс да как начал расти, как начал расти! До самых небес поднялся! Недолго думая полез я на этот дуб, до­брался до самой вершины. Смотрю — как раз дверь в небо настежь раскрыта.

Сердце у меня забилось, взыграло! Вхожу я на небо. Вижу — идёт дорога, гладкая, как река. Пошёл я по этой дороге. Смотрю и вижу — посреди неба растёт красное дерево. А на дереве том сидит золотая птичка. На груди у неё оже­релье сверкает, в ушах горят серьги, на руках — брас­леты, на ногах — башмаки, кораллами расшитые, хвост этой птички сияет и блещет, открытые губки улыбаются, глазки искрятся. «Ну,— думаю,— больно хороша эта птичка! Вот бы её поймать!» Протянул я к ней руки, а птичка вспорхнула и пропала. Темно стало, как под землёй.

Худ. И. КузнецовХуд. И. КузнецовПошёл я обратно, а дороги-то не видно, и следов нет. «Где же,— думаю,— та дверь в небо, через кото­рую я вошёл? Как мне её найти?»

Тут как раз вылетела золотая птичка и своими крыльями осветила всё небо. Вижу — стою я прямо у двери, через которую на небо попал. Глянул вниз — а моей кобылы нет, ушла она. «Эх,— думаю,— что же мне делать? Как на землю спуститься?»

В это время поднялась сильная буря, взвился вихрь к небесам, и подбросило к моим ногам целую охапку соломы. Из той соломы я свил себе верёвку. Один конец привязал к краю неба, а другой бросил вниз и стал по верёвке спускаться на землю.

Долго я спускался. Наконец добрался до конца верёвки и вижу: не достаёт она земли. Если броситься вниз — разобьёшься до смерти. Повис я на ней.

Вет­ром-бурей меня и качало, и бросало, и повёртывало туда и сюда! Наконец верёвка моя порвалась. А меня подхватил ветер и бросил в огромное море. Там в мо­ре водяные навоз возят. Там, дедушка, гляжу, запряг­ли тебя и послали меня навоз на тебе возить.

Не стерпел старик и крикнул:

— Что ты выдумываешь? Да я там никогда и не был!

А Юркаби и говорит ему:

— А если не был, то следует получить с тебя сто рублей да огонь-пламя! Ведь таков наш уговор!

Нечего делать, отдал дед Юркаби сто рублей и огонёк дал, чтобы костёр развести.

Вернулся Юркаби к братьям, принёс им и деньги и огонь.

Развели они костёр, стали кашу варить.

Сказка на том берегу — я на этом.

 

к содержанию